Артём Ферье

Доводилось слышать от в общем-то неглупых людей сентенции того рода, что, мол, «Путин, конечно, негодяй и маньяк, но чисто с прагматической точки зрения его действия приходится признать довольно успешными, если под успехом подразумевать территориальную экспансию России. Крым он всё-таки захапал — и сухопутный коридор к нему обеспечил. Ну а что для этого потребовалось уложить в украинские чернозёмы сколько-то там сотен тысяч закупленных оптом горемычных нищебродов да зеков — так какие ж империи когда вовсе считались с подобными «потерями», кто о них когда помнил и плакал? А вот территориальные приобретения — для империи имеют значимость».

Что ж, я не скрываю своего отношения к Московии в любой её ипостаси, в любой её период от Иоанна «Бунши» начиная, но всё же, если говорить о территориальной экспансии и чисто прагматически оценивать эффективность новых приобретений конкретно в украинских землях, то небесполезно сравнить нынешние «успехи» Кремля — с тем, что было в семнадцатом веке.

Сообщают, что Асад бежал из Дамаска, а его вояки капитулируют.

Мелькала весть, что он и вовсе погиб при крушении самолёта — но это неточно, и это уже не принципиально.

Что до победивших повстанцев — говорят, что, хотя они и исламисты, но будто бы не на всю голову, даже не мешают христианам готовиться к Рождеству, а завладевая городами — стреляют и вешают только бывших представителей ненавистного асадовского режима, а не всех подряд. В общем, лапочки.

Но это, конечно, тоже неточно, и нужно понимать, что белых и пушистых — там давно не водится, да и вряд ли когда-то водилось вовсе.

Впрочем, за повстанцами, по крайней мере на севере, явно стоит Турция, она уже и вводит свои войска, поэтому можно надеяться, что хотя бы там будет обеспечен какой-никакой порядок, какая-никакая цивилизованность.

Но если и нет — что ж, многострадальный сирийский народ, конечно, жалко, однако последний раз сколько-нибудь цивилизованная жизнь у него была, наверное, при французском мандате, а возможно — при царице Зенобии. Всё остальное время — та или иная дичь, потому не привыкать.

Не скрою, как патриот России, мечтающий о её освобождении от Московии, я рассматриваю эти дела прежде всего с данной позиции.

Виконт Алексей Артёмович заметил: «Знаешь, как-то подумалось об этой «шаманской» песенке, которая со словами: «Я русский, я иду до конца». И ведь если учитывать многообразие эвфемистических значений слова «конец» - то лирика сия оказывается на удивление конгруэнтна тому адресу, по которому изначально был послан «русский военный корабль».

Да, пожалуй, в таком прочтении — песня обретает куда больше смысла, и куда более правдивого, чем в ней принято было видеть.

Виконт Алексей Артёмович пожаловался: «Эти пидарасы украли у меня великую русскую культуру!»

Спрашивать, кого именно он подразумевает под «пидарасами» - было излишне. И так понятно.

Но что конкретно он имеет в виду — всё же поинтересовался.

Некоторый резонанс вызвало видео, где кадыровский сынок избивает в СИЗО парня, привлечённого за «оскорбление чувств верующих» и выданного из Волгограда в Чечню.

Ну что сказать?

Теперь — стало окончательно ясно, ради чего Россия вела две чеченские войны.

Ради того, чтобы российского гражданина можно было отдать на съедение обиженным горцам по первому щелчку их грозных пальцев.

То есть, конечно, и в начале девяностых, при Дудаеве, бывали случаи, когда чеченские бандиты похищали людей на территории России и умыкали к себе в рабство.

Да, это не всегда пропагандистский трындёж — бывали, бывали такие случаи в реале.

Но всё же сие занятие было сопряжено с некоторыми неудобствами и рисками для похитителей.

Конечно, гораздо удобнее нынешнее положение, когда хлопоты по доставке живого товара в Чечню берёт на себя российская правоохоранительная система.

А всё почему?

Да потому, что при Путине Россия, как известно (каждому имбецилу, но и только имбецилу), «поднялась с колен».

Страшно, однако ж, подумать, что будет, если, чисто гипотетически, России каким-то чудом удастся теперь покорить не миллионную Чечню, а сорокамиллионную Украину.

Или кто-то всерьёз надеется, что в случае «победы» России те же российские менты-прокуроры-судьи откажутся выдывать «святотатцев» во Львов на расправу за оскорбление памяти Степана Бандеры?

Ну-ну. Надейтесь.

Впрочем, что действительно трудно представить — так это чтобы даже самые отмороженные украинские националисты бахвалились видосами, где метелят в камере бедолагу, не способного дать сдачи.

Вижу, многие люди уже бросились радостно живописать неминуемый оглушительный успех близкого украинского контрнаступления.

Меня, честно говоря, столь громкие надежды несколько пугают.

Конечно, эти люди имеют очень малое отношение к украинскому военному планированию, но всё же они своими преждевременными восторгами способствуют созданию такого политического(!) фона, при котором Украина буквально подталкивается к решительным телодвижениям вне зависимости от того, действительно ли вызрела ли для них военная возможность.

По хорошему счёту, и я не имею достаточных сведений, чтобы судить, вызрела ли такая возможность или нет, но в чём уверен, так в том, что дурное это дело, подстёгивать военные усилия некой политической, пропагандистской и попросту «развлекательной» потребностью.

Конечно же, все разумные (да и попросту психически нормальные люди), в том числе и внутри России, желают Путину поражения, причём безусловного и сокрушительного, такого, чтобы речи не могло идти о каком-то «сохранении лица».

А уж мы-то (я и мои друзья) видим в этой войне надежду на окончательное избавление России и мира от Московии, этого омерзительного и убогого чудища, пятьсот лет отравлявшего эту в целом недурную землю своими гнилостными миазмами.

Но уж когда пятьсот лет ждали — подождём как-нибудь и ещё месяц-другой, а то и год-другой.

Главное — не поторопиться и не промахнуться, а ударить наверняка и с максимальным результатом и потому - лишь в нужное, истинно вызревшее время.

И ведь изведение Московии, как бы ни была она тупа в своём брутальном безобразии — это всё же тонкое дело. Особенно, когда хочется извести её с концами, чтоб и запаха от этой гадины не осталось.

Не раз я высказывал в этом блоге (и несколько реже — на собраниях Бильдельбергского клуба) то соображение, что главная причина «московизма» - Проклятье Сверхконтинентальности.

Говоря кратко и просто, здешние земли — слишком «земельные». Здесь нет приличных выходов к морю, да и в любом случае массивы суши слишком огромны, а сухопутные пути — слишком легко контролировать государству.

Когда же государство контролирует логистику, транспортные потоки — оно контролирует экономику.

А когда государство контролирует экономику — оно контролирует и политику, поскольку любой возможной оппозиции затруднительно обретать такие ресурсы, чтобы конкурировать с той бандой, что называет себя «государством».

А когда так, когда никто не может дать государству укорот — оно неизбежно борзеет.

Это аксиома, это не зависит от этнических или культурных исходных предпосылок.

Всё дело — просто в фактических раскладах.

Каково бы ни было изначальное вольнолюбие людей на этой территории, но её географическое и, соответственно, экономическое устройство складывается так, что государство оказывается практически единственным, монопольным работодателем, которому и вынуждены служить даже самые смелые и деятельные люди.

И, ей-богу, можно представить, что ни волжские казаки Ермака в шестнадцатом веке, потомки новгородских ушкуйников, ни запорожские казаки в восемнадцатом веке, гордые сыны украинского народа — вовсе не любили московитскую державность, ибо она была той ещё дрянью во все времена, под каким бы именем ни выступала.

Но одни поднесли московиткому престолу Сибирь, а другие — Крым и Кубань, тем не менее.

Просто — не к кому больше было наниматься.

Помню, в детстве, лет в двенадцать, когда я искал какое-нибудь «развивающее» чтение на французском, мне попалась на глаза книжка одного мыслителя восемнадцатого столетия.

Несмотря на старомодный слог, книжка показалась занятной. И я никак не мог разделить мнение, высказанное по её поводу Умберто Эко во «Внутренних рецензиях», что будто бы это «какое-то занудное эссе с многостраничными рассуждениями то по натурфилософии, то по этике, и никакой живости».

Правда, Умберто Эко сам признавался, что, за неимением времени, не читал повести целиком, а лишь открыл наугад в нескольких местах.

Я же, имея время и возможность ознакомиться с текстом более подробно, не могу не возразить, что там всё же имеются весьма живенькие места, способные вознаградить отроческое внимание.

Хотя фабула весьма незатейлива.

Юная и добродетельная барышня по имени Жюстина (так называется и сама повесть) перемещается по тогдашней Франции, попадая в общество самых разных людей, самых разных социальных страт, званий и признаний. От аристократов до разбойников, от контрабандистов до монахов.

И все они доверительно делятся с нею своими самыми сокровенными желаниями, своими самыми потаёнными фантазиями. Рассказывают и даже показывают, что они любят делать в жизни.

Один товарищ поинтересовался, не без ехидства, почему в последнее время я как-то вовсе перестал критиковать в своих заметках американских Демократов и Байдена.

Ну, думаю, это риторический вопрос. Из серии: «Почему Черчилль в сорок втором не особенно-то изобличал большевизм и Сталина?»

То есть, я, конечно, не считаю себя фигурой, равной Черчиллю, но ответ в обоих случаях, полагаю, очевиден, тривиален и, в общем-то, один и тот же.

Не люблю пафоса, не люблю ярлыков, но сейчас судьбы мира действительно решаются примерно между Доном и Бугом, и это можно воспринимать как борьбу «добра со злом».

И дело даже не в том, что Московия — старое зло, которое всех достало и подлежит искоренению, а в том, сумеет ли этот мир показать, что не приветствует посягательств на свои основы и не готов терпеть, после двух-то мировых войн, перекраивания границ по произволу и «праву сильного».

Поэтому, разумеется, любой нормальный человек, вне зависимости от конкретных политических убеждений и национальной принадлежности, желает сейчас России не просто поражения, а — образцово-показательного разгрома. Такого, чтоб надолго запомнилось и чтоб была наука прочим реальным и потенциальным беспредельщикам.

Иначе - это будет довольно грустный мир в заложниках у гопников и террористов, которых никто не смеет поставить на место, надавать по рукам, а они упиваются своею разнузданной безнаказанностью.

Наши детишки прыгают от восторга, но вместе с тем являют и нетерпение. Всё-то кричат: «Ну когда же, когда же укропчики возьмут Херсон?»

Что ж, их эмоции понятны — но ещё понятнее нежелание украинского руководства форсировать события.

Сейчас, когда Кремль анонсировал оставление Херсона и, скорее всего, действительно выходит оттуда, по ряду признаков — меньше всего было бы нужно устраивать городские бои с превращением Херсона в Мариуполь.

Я бы сказал, что помимо сбережения жизней гражданских (да и вояк), что всегда хорошо, Украине и чисто «пиаровски» выгоден был контраст между слонопотамьими действиями РА в Мариуполе — и изящно-щадящими действиями ВСУ на Херсонщине. Но только для этого они действительно должны быть изящно-щадящими (по отношению к гражданским и собственным войскам).

Так что, для спешки причин нет.

Что же до чисто военного аспекта, так ВСУ сейчас в любом случае имеет выигрышное положение.