Модальные глаголы в английском

[artyom_ferrier]

Что это вообще такое? Словари и справочники говорят, что это вот такие глаголы, которые не выражают какой-то самостоятельный смысл, а выражают лишь оттенок, придаваемый другому глаголу.

Ну да, всё это очень интересно читать после предвыборной кампании Обамы, которая прошла, если кто не помнит, под лозунгом «Yes we can” (что злопыхатели норовили перевести как «Да, мы консерва», но на самом деле, конечно, «Да, мы можем»).

Вообще же, можно припомнить не так уж много глаголов, которые бы, вкупе с подлежащим, образовывали какой-то самодостаточный смысл. «Я бегу». «Я стою». «Я читаю». «Я шью».

Но вот уже «Я пришиваю» - требует какого-то пояснения, что именно и к чему ты пришиваешь. А то мало ли?

Можно было бы, конечно, сказать, что модальный глагол — это такой, который требует дополнения не в виде существительного, а в виде другого глагола, который как бы толкает вперёд.

 

Но тогда придётся признать «модальными» глаголы вроде «намереваться», «собираться» (если речь не идёт об упаковывании рюкзака в поход), «велеть», «решить» (в смысле, не задачу решить, а вознамериться что-то сделать). Все они требуют после себя другого глагола либо напрямую в виде инфинитива, либо через «чтобы» - где тоже будет глагол в роли сказуемого.

Таковы же и их аналоги в английском. Но они — не считаются «модальными».

Поэтому, для простоты, мы будем считать «модальными» только очень ограниченную группу глаголов, которые были, во-первых, старыми-добрыми германскими, в отличие от французских гостей вроде decide, intend, order, а во-вторых — уж со всей очевидностью требовали после себя какого-то глагола в инфинитиве, и ничто иное.

Ну, я уже поминал не раз в своих заметках, что в результате столкновения французских словесных полчищ, пришедших вместе с Вильгельмом, и прежних германоязычных, там на Альбионщине поотлетало очень много того, что было прежде в английском. Падежные окончания, глагольные окончания — всё пошло прахом. Форма инфинитива абсолютно сравнялась с формой настоящего времени и повелительного наклонения.

И это, с одной стороны, хорошо (это придало английскому то свойство, которое называется «аналитичностью», и потому он настолько прост для изучения), но с другой стороны — это породило изрядный хаос.

И редкими островками стабильности в этом бушующем море — оставались те старые-добрые глаголы, которые однозначно требовали после себя инфинитива. Со всеми остальными — было не так ясно. Поэтому на всякий случай во всех остальных случаях инфинитив стали маркировать предлогом (или союзом, смотря как посмотреть) «to”, который означал «к» или «чтобы». Ну просто чтобы ясно было в предложении, что у тебя слово mean означает «значить», а не «подлый» (а то ведь люди и обидчивые бывали).

Но вот ряд глаголов казались настолько надёжными, что после них «to” не было надобности ставить. И так было понятно, что can mean – это «может значить», а не что-либо иное.

Более того, эти глаголы оказались в столь привилегированном положении, что даже когда пошла мода подкреплять все прочие словечком do в вопросительных и отрицательных предложениях, эти решено было не трогать. Им доверили самим образовывать вопросительные и отрицательные формы.

И это очень ценно. Потому что вот эта фишка с do как вспомогательным глаголом — она довольно уникальная, а уж для русского сознания — интуитивно непостижимая. И я встречал людей, которые очень хорошо знают английский, которые матёрые переводчики и всё такое, но на расслабоне вполне могут ляпнуть что-то вроде I didn't went (хотя, конечно, двойным красным крестом перечеркнут такое у своих студентов). И всё потому, что с самого начала их неправильно, недостаточно бережно подвели к этим конструкциям с do. А это нужно делать очень аккуратно.

Я вот для этой цели изобрёл древнерусский глагол «деяти», который, вообще-то, и был, но я студентам втираю, что он вот так и использовался: «деял воевати», в смысле, «воистину воевал» - и вроде, работает, когда чего-то родное начинают чувствовать в таких конструкциях :-)

Но поначалу — я стараюсь добиваться, чтобы студент сводил построение вопросов и отрицаний к другим формам. Через be (заодно сразу учим инговое активное причастие, что в школе называется Continuous или Progressive) — и через эти самые модальные глаголы. Которые я называю «волшебными».

И, пожалуй, настало время их перечислить.

Must

Can (Could)

May (Might)

Shall (Should)

Will (Would)

И примкнувший к ним Dare (Но он немножко такой «неполноценный» волшебный глагол, о чём после).

В скобках — дана форма прошедшего времени.

Но на самом деле характерной особенностью всех этих глаголов является то, что прошедшая форма запросто используется в настоящем времени, просто означает некий такой смягчённо-вежливый смысл. Сродни тому, что и мы в русском передаём тоже прошедшим временем и частицей «бы».

Could you pass this pine-apple juiced asparagus, please? - Ты не мог бы, пожалуйста, передать мне эту спаржу в апельсиновом соку?

Would you like to get a pet jelly-fish as your birthday present? - Ты хотел бы получить в подарок на День Рождения ручную медузу?

I might report on you if you fail to bribe me right away – я мог бы (и всё ещё могу) доложить о вас, если не сумеете дать мне на лапу прямо сейчас.

You should never taunt a sleeping T-Rex – никогда не следует дразнить спящего тираннозавра.

У must – нет формы прошедшего времени. Возможно, это единственный такой английский глагол, уникальный в своём роде. Соответственно, нет и смягчённой формы. Но и неудивительно. Потому что must – это самый жёсткий из всех глаголов, выражающих долженствование (или запрет, если в отрицательной форме). Это практически — предписание свыше. По крайней мере, крайне категорическое требование со стороны тех, кто наделён властью (и очень много о себе думает). You must obey! You must not break the rules!

Поэтому в обыденной речи — крайне нежелательно употреблять слово must, если вы хотите сказать собеседнику, что ему лучше было бы сделать то-то и то-то. Даже подчинённому так лучше не говорить. Ну, если, конечно, у вас с ним отношения не такие, как у мистера Гаррисона (нынешнего президента США) и Мистера Слейва с мышкой-песчанкой в жопе :-)

С другой стороны, must используется также для передачи смысла «должно быть». Как предположения — и с большой(!) вероятностью (иначе скажут likely, it looks like, seems, что-то вроде).

Эти значения, конечно, следует различать, хотя чисто грамматически оно выглядит одинаково.

He MUST know this! He deserves a good flogging if he doesn't! - Он должен(!) это знать. Он заслуживает крепкой порки, если не знает.

И:

Is there anybody, who knows this? - He(!) must know this – Кто-нибудь здесь это знает? - Он (наверняка) должен знать.

Близкий по категоричности к must – глагол shall. Это тоже такое сильное «должен», «обязан».

Но этот глагол редко употребляется в настоящее время. Разве лишь в юридических текстах.

Should a Party violate any fucking part of this bloody Agreement, or any shit herein, or hereof, or hereto, the said Party shall be impaled.

Что-то вроде у лойеров встречается до сих пор. И вот это should (прошедшее время) в начале фразы — это инверсивная форма построения условного наклонения. То же самое, что Were I a dolphin, I would play with skinny-dipping girls at night (Что равно If I was(were) a dolphin...). Ну да образование Conditional мы рассматривали в прошлых «лекциях».

Ещё глагол shall можно было встретить в ученических тетрадках из русских школ, совсем недавно. Потому что ещё в моё время, в восьмидесятые, учили, что глаголы shall и will служат образованию будущего времени, являясь при этом служебными. И для первого лица используется shall, а для прочих — will.

Что на самом деле лютая бредятина сразу по двум причинам, и я об этом не раз писал.

Во-первых, в английском, как и во всех германских, попросту нет грамматического будущего времени. И в такой концепции нет ничего удивительного. Ибо ты можешь говорить о том, что случилось, ты можешь говорить о том, что происходит сейчас, но вот что там будет через какое-то время — ты можешь только предполагать. Желать этого. Ощущать неизбежность этого. Но — не выражать действительность того, что ещё не случилось. Это, в принципе, разумно.

Поэтому о событиях будущего — и принято говорить из настоящего, используя глаголы, которые выражают либо пожелание, либо долженствование. Наиболее популярными такими глаголами в английском действительно стали will и shall. Первое означает что-то вроде «соизволяю», второе - «должен».

А дальше, в определённый момент, произошла чисто этическая такая штука. Вот если посмотреть тексты шестнадцатого-семнадцатого веков, то там вполне можно встретить и I will (когда подразумевается «я надеюсь, я рассчитываю»), и he/it shall (когда подразумевается «он должен» или «это неизбежно»). Но потом, с усугублением пуританства — это стало считаться просто неэтичным, говорить о себе «я соизволяю». Оттуда и пошла мода на это разделение, I shall, но he will (говоря о ком-то другом — можно было оставлять за ним право на желание). А потом этот бред вошёл в учебники грамматики, прежде всего родной английской, и пошло гулять дальше. В России — застряло дольше всего.

Но пуританская эпоха давно закончена, люди сделались растленны и порочны, и уже давно никто не видит греха в том, чтобы сказать «Я соизволяю», т. е., I will.

А shall сделалось довольно редким словом. Но, как с некоторым удивлением отмечают господа грамматики, в вопросах оно всё же используется. Типа, Shall I open the window? Вот именно shall, а не will, недоумевают грамматики. Ведь это ж так естественно было бы — сказать: «Соизволяю ли я открыть окно?» Но люди почему-то говорят «Должен ли я открыть окно?»

Ну потому что на самом деле в этих «служебных» словах вполне себе сохранился смысл и люди его чувствуют. Но этот смысл, будь то стремление или ожидание (тут ещё to be gonna подтягивается для коллекции) — разумеется, обращён в будущее.

Так, с этими ребятами, вроде разобрались — остановимся на would, прошедшей форме will. С одной стороны, как говорил, оно служит некоторому смягчению пожелания, переводу его в более умозрительную плоскость. С другой стороны, оно используется просто как прошедшее время will в предложениях. А в английском — действительно имеется маниакальная приверженность «согласованию времён» (тоже эхо того нормандского бардака, который им пришлось преодолевать). Если основное предложение в прошедшем времени, то и придаточное тоже. Поэтому — I thought that I would (но не will) find somebody.

Ещё у would есть значение, близкое к used to. То есть, «не прочь был» делать что-то. Но это-тo и понятно, когда речь идёт о глаголе, выражающем пожелании. «I would run to the river bank instead of going to school when I was a kid... that's why I failed to get the proper education and now I'm just a famous writer who doesn't even know how to spell “two” correctly” :-)

Из этой плеяды «волшебных» глаголов остался dare. Но он такой «половинчато» волшебный. Если он используется прямо в значении «сметь», типа, How dare you say such things? - то волшебство сохраняется. Ни предлога to перед инфинитивом, ни вспомогательного do. А вот если хоть немножко угуливает смысл, в сторону «отважился» или «бросил вызов», как в детской эротической игре truth or dare, - то он становится обычным глаголом. Впрочем, он в любом случае довольно редкий, не будем слишком морочиться им.

Осталось разобрать вопрос с употреблением этих волшебных глаголов с have и пассивным причастием (то, что указывается в словарях как третья форма глагола, past participle). Тут возникают порой некоторые трудности, но на самом деле всё довольно просто. И именно с этой фишки, c таких конструкций с «модальными» глаголами, следует начинать подход к условным конструкциям (которых на самом деле вовсе не четыре типа, как пишут в учебниках, а всего два, настоящий и прошедший — во всяком случае, для русских студентов, которые знакомы с частицей «бы»).

А частица «бы» - тут ключевой элемент. Который есть в русском, но которого нет в английском.

И вот ситуация. Мы говорим по-русски: «Я могу тебе помочь».

Как по-английски? «I can help you”.

Пока — всё амбилингамно, да?

Возьмём смягчённую, вежливую форму.

«Я мог бы тебе помочь».

Обратите внимание, «мог» - прошедшее время. И есть частица «бы», которая указывает на некоторую предположительность. Типа, если разрешишь — то я помогу.

В английском: «I could help you”.

“Мог» (can) – в прошедшем времени. Что тоже указывает на вежливое предложение помощи, пока она актуальна. Здесь и сейчас.

А теперь возьмём ситуацию, когда вот Вася... тащил из болота бегемота, а Петя прыгал вокруг и всё кричал: «Я могу тебе помочь! Я мог бы тебе помочь!»

Но Вася только огрызался: «Нифига! Это мой бегемот, ни с кем не хочу делиться!»

И вот бегемот вырвался, свалился в речку — и сия пучина поглотила его в один момент. Закидывай теперь снова мормышки.

И Петя с укоризной говорит: «Я мог тебе помочь». Что подразумевает, что всё, поезд ушёл. В смысле, гиппо уплыл. Из этой фразы — оно абсолютно ясно.

Замечу, и в данном случае Петя мог бы сказать с частицей «бы», «Я мог бы тебе помочь», и тут грамматически было бы полное неразличение актуального предложения помощи и уже запоздалого, это было бы ясно только по контексту, но главная фишка, что он может сказать: «Я мог помочь».

А как это сказать по-английски, давая понять, что поезд ушёл и окошко возможностей уже закрыто? Ведь само по себе прошедшее время could – оно может означать и актуальное предложение помощи в настоящем, только смягчённое, вежливое.

Что ж, у каждого развитого языка есть свои средства для уточнения смысла. У нас — есть частица «бы». Она тоже не с неба упала, но тут я не буду расписывать, откуда она взялась.

А в английском — есть мода на «перфектные» конструкции (потому что они буржуины, у них «частнособственническое» отношение к грамматике и потому они очень любят глагол have :-) ).

Поэтому, подчёркивая, что окошко возможностей уже захлопнулось, что речь идёт о деле прошлом, Петя (или Питер) говорит: I could have helped you, stupid! Что буквально означает «Я мог иметь поможенным тебе, дурачок!»

Конечно, на русский слух это очень корявая конструкция, «иметь поможенным». Но тут есть логика. «Поможенное» - это как бы намекает, что помощь свершилась. Но то, что Петя говорит «Я мог(!) иметь поможенным» - отрицает то, что помощь в действительности свершилась. То есть, констатирует тот же факт, что окно возможности закрылось. Передаёт тот же смысл, что и в русском «Я мог тебе помочь». Пусть и непривычно на наш слух.

Ну и так со всеми этими модальными глаголами.

I would have win a million!

«Я хотел иметь выигранным миллион». Ну, хотеть не вредно. Хотя вернее там - «соизволял иметь выигранным», «так и шёл к успеху». Но вот как-то не до конца соизволил. Вот всё соизволял да соизволял — а тут тираж выпал, и всё, не фартануло. Потому что иначе сказал бы I won a million (или вообще зазнался бы и никому ничего не говорил из прежних знакомцев).

I must have put him under arrest – говорит угрюмый шериф. Да, должен был иметь его помещённым под стражу. Но если так говорит — значит, поздно пить боржоми. Значит, дёру подозреваемый дал. Ищи ветра в поле.

Ну вот так, собственно, образуются «перфектные» конструкции с модальными глаголами. После них — всегда идёт инфинитив без to (потому что они «волшебные»). Но иногда это — инфинитив have c пассивным, «едным», причастием. Когда это означает, что ко времени действия этого модального глагола — всё, уже спакованное там нечто, и оно имеется(!) as is, на что указывает have.

Последнее, что здесь нужно отметить — в устной речи никто не выговаривает Ай куд хэв хелпед. Это «хэв» - редуцируется по-любому. До такой степени, что и на письме, передавая речь персонажей, авторы изгаляются, кто во что горазд. И coulda-shoulda-woulda встречается, и c апострофом 've, и даже «of” вместо этого have, что иногда вводит в заблуждение иноязычных читателей, которые принимают это за предлог, хотя ему там просто неоткуда взяться. Это нужно иметь в виду при чтении книжек.

Осталось, наверное, сказать пару слов про разграничение may и can. Ну, в школе учат, что can подразумевает физическую возможность, а may – дозволенность. И в принципе это верно.

Ещё тридцать лет назад, не только в Совке, опоздавший на урок школяр говорил: «May I come in?” А сейчас детишки говорят: «Can I answer my mail? It won't take more than ten minutes” А училка говорит: “Ah, you can do whatever you want”.

В целом, can вытесняет may.

Ещё что сказать? Про should? Ну, это смягчённая форма shall, как и все прошедшие времена. В школах говорят, что это переводится как «следовало бы», но в живой русской речи редко кто говорит «следовало бы». Нет, это тоже «должен», но вот такое «должен», что «у тебя насморк, ты должен показаться врачу». Но не потому, что ты дал торжественный обет идти ко врачу при всяком насморке, как в случае с shall. И не потому, что тебе иначе сто палок дадут по декрету Минздрава, как в случае с must. А просто вот кто-то выражает заботу, что тебе так будет лучше.

Да, ещё в школе обычно к «модальным» глаголам присовокупляют Have to в значении «Шо мы имеем с гуся? - Для начала мы имеем его ощипать», а иногда даже и глагол Be. И ещё довольно редкий глагол Ought (“Надлежит», примерно). Но это не «волшебные» глаголы, и потому в другой раз, и они-то очень простые во всех отношениях.