Украина и Йемен

[artyom_ferrier]

 

Доводилось слышать от некоторых добрых людей сетования на то, что, де, всё внимание мира сейчас приковано к жертвам войны в Украине, и это, конечно, ужасно, разбомбленные роддома, больницы и мариупольский театр с сотнями беженцев внутри, — но как насчёт мирных жителей, гибнущих в Йемене под налётами саудовской авиации?

Там, в Йемене, ведь уже одних только убитых и покалеченных детей — под десять тысяч. А всего мирных жителей — возможно, и за сотню тысяч.

Так почему, вопрошают добрые люди, никто не говорит о Йемене, не требует наложить санкции на Саудовскую Аравию? Нет ли здесь «двойных стандартов»?

Если ответить кратко, то — есть. И всегда были, и всегда будут. Это в природе людей, субъективный взгляд со своей позиции на будто бы однородные явления.

Но более развёрнутый ответ — заключается в том, что явления этой жизни, как бы ни казались «однородны» - всё же никогда не бывают в полном смысле слова идентичными, тождественными.

И, конечно, смерть любых и всяких мирных жителей, особенно детей, под бомбами — это неприятная штука. Во всяком случае, для психически здоровых людей, обладающих нормальной эмпатией.

Но, перед тем, как продолжить мысль, должен предупредить тех читателей, кто мало знаком со мной. Я — не то, чтобы «циничен» (мне не пятнадцать лет, окей), но — склонен говорить как есть, без реверансов и экивоков.

Так вот, нормальный человек со здоровой эмпатией — конечно, испытывает душевный дискомфорт, когда видит гибель невинного живого существа.

И что уж там дети под бомбами — нормального человека печалит и зрелище зайчиков, тонущих в половодье.

Если зайчика можно спасти — нормальный сострадательный человек это сделает. При условии, конечно, что при этом не придётся терпеть слишком сильные неудобства или подвергать себя слишком большой опасности.

А если в лодке у спасателя есть собака — он не выкинет её за борт, чтобы высвободить место двум, трём или даже пяти зайчишкам. Потому что собака — это его собака, практически член семьи, а зайчишки… ну, они — лесные. Их жалко, конечно, но — в разумных пределах.

Пожалуй, только дед Мазай целенаправленно устраивал экспедиции на спасение зайчишек от половодья. Что ж, это пожилой одинокий джентльмен, у которого масса свободного времени, и его можно было потратить на любимое дело, греющее душу.

Большинство же людей в этом мире — всё-таки не могут тратить слишком много своего времени и своих сил на спасение зайчишек от половодья, в ущерб себе и своим близким.

Да, эмпатия эмпатией, но в целом — это просто факт природного бытия, что в половодье в равнинной местности гибнет какая-то часть фауны. И мышки в норках, и зайчики на пригорках. Но так было миллионы лет, с человеком или без, и подлинной экологической катастрофы от этого не происходит. Жизнь продолжается.

Примерно то же самое полагают (пусть и в глубине души) жители развитых стран о разборках бедуинских племён в песках Аравии.

Да, это ужасно, что под раздачу попадают и гибнут мирные жители, которые, возможно, и не хотели войны. Особенно — дети. Они-то уж точно ни в чём не виноваты, и при других условиях могли бы вырасти высоко цивилизованными и культурными членами социума.

Но факт природного бытия в том, что пустынные племена всегда дрались друг с другом во имя той или иной им одним понятной сакральной херни, в присутствии европейцев или без (да и европейцы, когда были дикарями в дремучих германских лесах — делали то же самое).

Всего-то разница, что когда-то бедуины бились саблями верхом на верблюдах, а сейчас — кидаются друг в дружку ракетами и бомбами.

Ей-богу, я не эксперт по конфликту в Йемене, но, насколько понимаю, там живут шииты, называемые «хуситами», и сунниты.

На этом, собственно, можно было бы ставить точку, считая подоплёку конфликта исчерпывающе раскрытой.

Правда, проблема хуситов — в том, что там кругом одни сунниты. Прежде всего — в Саудовской Аравии, имеющей некоторые ресурсы и военные возможности.

Но зато за хуситов — Иран, который уже тридцать лет из штанов выпрыгивает, чтобы иметь некоторые военные возможности.

Так они и живут: саудовские самолёты бомбят хуситские города, а те — шлют баллистические ракеты на саудовские нефтепромыслы.

Конечно, Саудовской Аравии ставят в упрёк жестокость их действий. Иные страны уж и вышли из саудовской коалиции, изначально созданной для замирения Йемена. И Штаты отказали в поддержке.

И вообще, конечно, Саудовская Аравия — это весьма, гхм, своеобразное такое образование на теле планеты, с нравами и устоями более чем средневековыми.

Но её принцы, ребята, прекрасно научившиеся носить европейские костюмы в Оксфордах да Гарвардах, разводят руками перед западными партнёрами и объясняют:

«Господа, если мы не будем носить бурнусы и рубить головы за «богохульство», вся эта мракобесная пустынная дичь отвернётся от нас. Пойдут раздоры, распадётся единство аравийских племён, созданное полковником Лоренсом. И песок пропитается кровью до самых нефтеносных горизонтов. Оно вам надо?»

«Что же до Йемена, - говорят саудиты, - то воюем там, как умеем. Но, вообще-то, нас как бы законное правительство туда пригласило. А если уйдём оттуда — вы думаете, хуситы вас(!) пригласят нефть добывать? Нет, Иран. И вы серьёзно хотите его усиления?»

И, в общем-то, их аргументы небезосновательны.

Действительно, в Йемене по-любому будет религиозный конфликт со всеми сопутствующими безобразиями, а перспективы мирного сотрудничества крайне зыбкие. Вот даже не будь никакой внешней военной интервенции, ни саудовской, ни иранской — в этом Йемене просто не с кем договариваться, чтобы это открывало какие-то реальные пути к взаимовыгодному сотрудничеству. Там президентов как утром выбирают — так вечером на ужин подают.

А люди так устроены, что жалеть-то могут кого угодно, что мирных жителей на другой стороне глобуса, что австралийских коал в горящих эвкалиптовых рощах, но реальные усилия прилагают — когда видят перспективы взаимовыгодного сотрудничества.

Во всяком случае, большинство людей так устроены. И это нормально, в общем-то.

Ну и поэтому, хотя многие критикуют саудовские бомбардировки хуситов, но не уверены, что сами сумели бы бомбить хуситов как-то лучше, как-то добрее. А договариваться с хуситами без бомбёжек — проблематично, потому что они принципиально ненавидят Западную Цивилизацию, это одна из их основополагающих духовных скреп.

Поэтому, при всём сострадании к невинным и несчастным йеменским детям, люди приходят к убеждению, что их горести и лишения - «естественный факт природного бытия».

Но Украина — несколько другой случай.

Там — есть fucking democracy.

На самом деле есть. До такой степени, что президент, стоящий во главе государства в полувоенных условиях, добровольно передаёт власть своему оппоненту, шедшему на выборы с обещанием посадить «будущего предшественника» в тюрьму.

Это — о многом говорит. Да, пусть не во всех отношениях безупречная — но явно демократическая республика.

А что означает демократия?

Что учитываются народные интересы и правительство действует в интересах народа?

Ну, эту-то байду, разумеется, лучше оставить для уроков обществоведения классе в третьем. В четвёртом — уже не проканает.

«Народ» - состоит из разных людей, у которых имеются разные интересы (во всяком случае, в мирное время, а не перед лицом угрозы, сулящей гибель им всем и потому «объединительной»).

Более того, есть и внешние игроки — у которых тоже есть свои интересы. И у других государств есть интересы, и у частных корпораций (иные из которых дадут фору многим государствам по своим бюджетам и возможностям).

И, что бы там ни писали в школьных учебниках или национальных законах, но все стараются защищать и продвигать свои интересы во всех юрисдикциях, где эти интересы наличествуют.

И вот тут — вскрывается главная фишка демократии.

Когда в стране реально демократический режим со свободными и более-менее честными выборами — нет нужды отстаивать там свои интересы военной силой.

Есть гораздо менее разрушительные, но более уважительные и эффективные методы.

Не можешь о чём-то договориться с ныне властвующим кланом?

Ничего страшного, если есть реальная оппозиция и реальные выборы. Договорись с ней, дай ей поддержку в том или ином виде — и будет шанс либо продавить действующую власть таким образом, либо же — сменить её на более дружественную и сговорчивую партию.

Поскольку же и внутренних кланов, и внешних игроков не один и даже не два, то получаются весьма интересные игры, занятные комбинации, а в целом — создаётся и поддерживается система сдержек и противовесов, не позволяющая никому из участников чересчур оборзеть, перетянуть одеяло на себя и узурпировать власть.

Но вот появляется некий отморозок, который, вместо того, чтобы интриговать и лоббировать, играя на противоречиях между местными группами влияния, как нормальные «белые люди», обрушивается на демократическую республику всей тяжестью своего металлолома и начинает ебашить по мирным городам с криком: «Я, сцуко, заставлю вас себя уважать! Мне по историческому праву причитается влияние на вас — и я верну его себе».

Конечно, когда проходит первый шок, этому отморозку говорят:

«Ты чего творишь, дебил? Влияние, говоришь, вернуть? Так у тебя было, блин, охуенное влияние в этой стране, которая триста с лихом лет была плоть от плоти твоей страны, и культурные связи казались незыблемыми, и экономические связи казались неразрывными, и у тебя тут была куча симпатизантов — так кто ж тебе, мудаку, виноват, что ты умудрился за считанные годы всё это просрать подчистую своей бездарностью и быковатостью?»

Нападать военными силами на демократию считается дурным тоном не потому, что будто бы примение военной силы недопустимо вообще никогда и нигде.

И не потому, что демократия автоматически должна внушать некий священный трепет перед её высшим совершенством.

Нет.

Однако ж, нападение на демократию выглядит (и является) глупостью и дикостью просто по той причине, что в демократическом обществе всегда есть возможности, чтобы защищать свои интересы мирными, недеструктивными средствами.

Если же ты по-любому прибегаешь к деструктивным, к силовым — ну, приходится признать, что ты просто экзистенциальный мудак и маньяк, любящий разрушения, любящий создавать проблемы просто для того, чтобы показать, как ты умеешь это делать.

Вообще, конечно, это поразительно.

Зеленский — был самым(!) пророссийским президентом, какой только мог быть в Украине после «Крымняша» и развязывания Кремлём войны на Донбассе.

Он пришёл-то к власти под лозунгами Кота Леопольда, типа, «Давайте жить дружно», «Давайте встретимся посередине», «Надо просто перестать стрелять».

И делал все мыслимые уступки, за которые его нещадно бичевала более резкая патриотическая украинская общественность.

Но всё равно кремлёвский утырок решил, что это очень хорошая идея — побомбить украинские города, чтобы показать не Украине даже, а Западу, НАТО, насколько он крут, чтоб были «респект и уважуха».

Я не раз говорил, что всегдашней и истинной целью правителей Московии бывало — впереться на собрание «белых людей» и закинуть ноги на стол (и цигарку ещё об скатерть притушить, и в гардину высморкаться).

Не ради чего-то конкретно полезного для них или их страны. А вот просто — чтоб было. Чтоб хоть на секунду ощутить себя таким же влиятельным парнем, как Ярослав Мудрый или Владимир Мономах. Которые, правда, не закидывали ноги на стол и не сморкались в гардины. Им не было нужды доказывать цивилизационную крутизну Руси — тогда она просто не нуждалась в доказывании.

Впрочем, не будем углубляться в историко-психиатрические мотивы поведения Кремля, а суть в том, что поведение это омерзительно не только и не столько своей жестокостью, сколько вызывающей, нарочитой, основополагающей злонамеренностью, какая действительно редко встречается в современном мире (да и прежде — не так уж часто разрушения и жестокости творились исключительно ради самоутверждения, ради компенсации комплексов неполноценности, а не в рамках какого-либо «проекта развития»).

Короче, гибель мирных жителей, тем более детей — это плохо везде и всегда, но есть всё-таки разница: то ли бомбёжки происходят, поскольку в них видят оптимальный, как «меньшее из зол», выход из такой ситуации, когда уже имеется разгул насилия, то ли — их затевают на ровном месте, в ситуации, где в принципе не должно было быть решения вопросов насильственными методами.

Саудовская Аравия в Йемене — действует примерно как бесцеремонный и криворукий полицейский, который, прибыв по вызову, врывается в бар, где в полном разгаре пьяная поножёвщина, и, пытаясь навести порядок, отрывает огонь, попадая при этом и в мирных, непричастных посетителей заведения.

Действия Кремля в Украине — это как если маньяк врывается на детский утренник с бензопилой, чтобы заставить себя уважать.

Самое, конечно, пикантное, что детишки вот-вот отберут бензопилу и засунут маньяку в жопу.

А самое паскудное, что у Путинской России это совершенно осознанная тактика, удары по больницам, школам, роддомам, убежищам с массой мирных жителей.

То есть, ошибки, перелёты-недолёты — бывают, конечно, у всех, когда поражаются заведомо гражданские объекты, но — единичные.

А Путинской военщины — такие случаи массовые, что в Сирии, что в Украине, и это именно что намеренная тактика.

Которая целью имеет даже не дезорганизацию тыла и не деморализацию противника. Со времён Второй Мировой войны стало ясно, что в этом плане доктрина Дуэ не работает: заведомо террористические бомбардировки не ломают волю к сопротивлению, а лишь укрепляют её, ожесточая самых благодушных людей.

Но именно это и нужно Кремлю — ответное ожесточение, чтобы можно было втирать своим обычно очень слабо мотивированным солдатикам: «Видали, как мы их города ебашим? Этого — они нам не простят. Попадётесь в плен — кожу будут сдирать медленно и методично».

Тут главное сейчас для Украины, чтобы всё же ничего подобного с пленными не происходило. Даже если это лётчики или «градобойщики».