Об электронных повестках

[artyom_ferrier]

 

Не знаю, чего так все возбудились от той новости, что теперь военкомовские повестки будут рассылаться через Госуслуги и неявка будет автоматически накладывать на человека некоторые ограничения (запрет на выезд за бугор, невозможность совершать сделки с недвигой, что-то ещё — на что фантазии хватит).

Одни говорят: «Какой кошмар, ведь это же презумпция виновности!»

Ну да. Ведь раньше-то, все последние годы, можно было считать, наверное, что Россия — правовое государство, где свято чтутся конституционные привилегии граждан.

Другие говорят: «Вот до чего доводит этот ваш цифровой фашизм!»

Типа, всех козлёночков посчитали, в базы электронные внесли — и теперь творят, что хотят.

Ей-богу, наивно.

Да безо всякой цифровизации — они запросто, за один перекур в Госдурке, могли бы принять поправки такого рода, что любой гражданин подходящего возраста обязан сам связываться с военкоматом, скажем, раз в полгода и являться по их первому требованию, а если этого не делает — автоматически подозревается в уклонизме, на него заводится дело, он объявляется в розыск.

Вы верите, что пребывание в розыске — ещё несколько больше ограничивает права личности, нежели те препоны, которые продвигают сейчас? Ну просто — тебя арестуют в любом месте, где всплывёт любое твоё удостоверение личности.

Что же до правовой природы российского государства — что, у кого-то были иллюзии на сей счёт?

Разумеется, нынешний режим — это банда отморозков, окончательно поехавших крышей, ставших скорее уже даже тоталитарной сектой, нежели мафией (хоть сколько-то соблюдавшей респектабельность).

Но, собственно, Московия всегда тяготела именно к этому образу устройства власти — что в наши дни уж слишком анахронично, немодно, неудобно, и поэтому Московия, конечно, должна быть уничтожена и непременно будет уничтожена, это вопрос решённый, все дискуссии на эту тему остались далеко позади.

Однако, само собой, без боя эта гадина сдаваться не намерена, и драка идёт нешуточная. Не только на полях Украины.

Поэтому, честно сказать, я могу лишь приветствовать, когда Московия как можно более явно проявляет свою монструозную сущность, ясно давая понять, что она — закоренелый и неизбывный враг не только для соседей по глобусу, но и для собственного, российского народа.

Тем меньше будет литься слёз по этой твари, когда наконец она отправится в небытие где ей место.

Что же до технического момента, собственно этих электронных повесток — то что, ей-богу, в этом такого уж тревожного?

Вот просто представьте ситуацию.

Вы — одолжили у неких серьёзных людей некую достаточно приличную сумму. Скажем, сто тысяч американских долларов.

А потом — пытаетесь сделать вид, что ничего такого не помните, что в глаза их никогда не видели.

На телефонные звонки не отвечаете, на звонки в дверь - «Никого нет дома, говорит рязанское радио».

Как думаете, вам долго удастся водить их за нос подобным манером — или придётся всё же предпринять какие-то более существенные конспиративные меры?

А когда вас всё же пригласят на беседу о реструктуризации вашей задолженности — как думаете, насколько всерьёз будут восприняты ваши слова о том, что вы «отписались от сайта кредитора, поэтому не в курсе были, что он имеет к вам претензии»?

Между тем, в случае с повестками — российское государство тоже считает, что за вами имеется некий «долг». Про моральную состоятельность такого предположения рассуждать не будем (разумеется, у государства гораздо меньше оснований так считать, чем у тех бандосов, которые реально ссужали деньги и хотят их вернуть) — но вот оно так считает, тем не менее. Что вы — ему должны.

И цена вопроса — сопоставимая.

Сто грандов, плюс-минус — это примерно столько, во сколько российское государство оценивает своих чмобиков, в гробовом исчислении.

Понятно, что копейки, в общем-то, цена мало-мальски приличного джипа — но вот так.

И я честно скажу, что если простой обыватель попробует кинуть неких серьёзных людей на сто косарей да отпетлять — его, с очень большой вероятностью, из-под земли достанут. Надо будет — и с какого-нибудь Маврикия выдернут. Просто из принципа, чтоб другим неповадно было.

Но хорошо, ей-богу, что российское государство — оно только рычать свирепо умеет да гавкать громко, а так-то — на него не работают серьёзные люди, реально умеющие искать и взыскивать долги.

Сейчас — им и просто противно было бы, западло работать на такую мразь, как нынешний кремлёвский режим (да и всегда противно было работать на «Московию», в любой её инкарнации).

Поэтому, собственно, потуги российского государства на ангажирование пушечного мяса для своих преступных авантюр — имеют столь жалкий вид.

«Не увидите повесточку на сайтике — мы вам машинку рулить помешаем». Или что-то вроде.

Детский сад, штаны на лямках.

И, что не всем очевидно, принятие именно таких мер (с одной стороны довольно беззубых, неэффективных, а с другой — заведомо одиозных, раздражающих) — в действительности намекает на то, с какой неохотой полиция обслуживает интересы новейшего кремлёвского милитаризма.

Думаю, многие удивятся, но в российской полиции — довольно много приличных и неглупых людей.

Кто-то пошёл туда по вполне себе благородным мотивам, желая гордиться своей полезностью для общества, защищать людей, всё такое, но даже и те, кто руководствовался преимущественно «шкурными», стяжательскими мотивами — всё же не всегда готовы ссучиваться до такой степени, чтобы работать на подхвате у этого мерзейшего из режимов в его гнуснейших войнах.

К тому же, это становится просто небезопасно — чрезмерное усердие в подмахивании Кремлю с его милитаристскими устремлениями.

Конечно, когда кто-то выходит на явные антиправительственные и антивоенные акции — менты вынуждены реагировать.

Они просто не могут не реагировать, подозревая, что это может быть и некая провокация с целью оценки их лояльности. Примерно — как в кинофильме «О бедном гусаре замолвите слово».

Но вот в отношении тех ментов, которые слишком усердствовали в поимке уклонистов, проявляли чрезмерную(!) бдительность и ретивость — замечено было, что потом, видимо, на них накатывает волна раскаяния, что ли. Депрессия, возможно. И они зачастую идут гулять на болото — не имея, в действительности, опыта девонширского энтомолога Стэплтона.

Что характерно, в этом случае — доброе государство не может признать их жертвами служения, не может подарить безутешной подруге белую Ладу. Скорее, оно готово заподозрить, что вот, небось, нахапал взяток — да и свинтил за бугор, пока не разоблачили.

А трясина — безмолвствует, не может внести ясность.

Конечно, я это пишу не к тому, чтобы «пугать» ментов.

Ей-богу, в ментовку не идут люди уж до такой степени пугливые, ибо сама по себе профессия неизбежно подразумевает некоторую готовность к риску.

Но всё же одно дело готовность к риску, а другое — тяга к суициду.

И я не раскрываю ничего нового, но идёт война, извольте видеть, довольно ожесточённая, и если кто-то решает ввязаться в эту войну на стороне кремлёвских упырей — что ж, его право, но ему лучше осознавать последствия.

Но это, впрочем, и так очевидно любому мало-мальски разумному человеку, имевшему нынче несчастье оказаться в государственной системе, будь то на правах её шестерёнки или же того, что шестерёнки зажёвывают — и ещё неизвестно, какая позиция комфортнее, когда машина идёт вразнос, и это уже не остановить.

Что же до самого по себе «цифрового фашизма» - ну да, компутеры и базы данных, конечно, создают некие новые возможности для «подсчёта козлёнков».

Впрочем, и для конспирации — они тоже создают новые возможности.

Помню беседу с одним приятелем, из Колумбии, где-то лет пять назад, когда только входили в моду разговоры о внедрении этого «Большого Брата» в Китае.

Он тогда сказал: «Я лично — горячо приветствую, если всюду будут висеть камеры да сличать лица с базами данных. Вот, скажем, если я сейчас вернусь в родную Баранкию — я и десяти минут не прогуляю там незамеченным (Замечу, у него есть причины, чтобы не возвращаться туда). Любая собака опознает сходу. И тут же сообщат, кому не надо. И плевать всем будет, что официально я числюсь погибшим в Мозамбике и что у меня документы на совсем другое имя. Да любой живой тамошний “мадеро» (буквально - «деревяшка», аналог нашего «мусора»), даже самый тупой, если заподозрит, что это я — уже не отвянет. Обязательно попробуют сесть на хвост, начнут следить, куда хожу, с кем встречаюсь. Большое неудобство».

«А компутер, - говорит, - будет уверен в собственной электронной непогрешимости, он по-другому не умеет. Раз официально значится, что меня нет, а есть совершенно другой, ничем не подозрительный гражданин — значит, никаких лишних движений. Ну и как не любить искусственный интеллект да цифровизацию?»

В общем-то, когда система полагается на автоматические средства обработки и контроля информации — всё упирается в девочку, которая вносит данные в эту систему. И в то — насколько эта девочка любит шоколадки.

И вот в нужном документе делается одна маленькая опечаточка — и всё, для компьютерного контроля в эпоху тотальной цифровизации ты уже совершенно другой человек, не имеющий ничего общего с тем, который проходит по каким-то там розыскным базам.

В этом — есть удобство.

Но, конечно, этим удобством нужно научиться пользоваться.

И этому предстоит учиться не только российским гражданам.

Честно, государства борзеют повсеместно, повадились слишком уж бесцеремонно совать свой нос в чужой вопрос — поэтому в любой стране сейчас небесполезно будет обзаводиться некоторыми «альтерэго».

Но Россия, где противостояние людей и конвульсирующего, издыхающего государственного чудища нынче особенно острое, и усугубляется — возможно, даже получает и фору в данном вопросе.

Что, конечно, не может не радовать любого истинного патриота России — как не может не радовать и сознание скорого избавления мира от Московии, этой поганой твари, отравлявшей своими миазмами эту в целом недурную землю последние пять веков.